Еще сильнее сжав руку Эда, я накопила слюны и закашляла. Сначала получилось сухо, потом – убедительно, с бульканьем. Выплюнула слюну со звуком, имитирующим рвоту.
– Раад, по-моему, ему хуже, – пробормотала я, расплела косу, взъерошила волосы. – Люди пришли, надо у них попросить хотя бы какой травы, чтоб снять горячку.
Эд вошел в роль и тоже кашлянул, говоря:
– Нас тогда выгонят…
– Все равно теперь. – Я всхлипнула, а хозяйка на улице проговорила с ужасом:
– Вот! Уже и калека этот кашляет, забери его Незваный!
Чтобы увидеть нас, стражникам достаточно было перегнуться через доски и посветить факелом, я решила опередить их и выпрыгнула навстречу, искривила рот и потянулась к ближайшему в бронзовой кирасе:
– Люди, помогите! Плохо моему сыночку, ему нужно к лекарю!
Мужчина опустил забрало шлема, отпрыгнул назад. Метра на два без разгона скакнул, как гигантский кузнечик, на лету сшиб напарника с факелом, прицелился в меня из арбалета и крикнул:
– Не подходи!
С истошным воплем «Ой-ой» хозяйка схватилась за голову и тоже от меня попятилась, я упала на землю – на случай, если у кого-то сдадут нервы и он выстрелит.
Командир злобно сплюнул в траву и проговорил:
– Ну их к демону! Уходим!
Для пущей убедительности хозяйка с причитаниями увязалась за «избавителями», попросила выгнать нас из ее сарая, но от нее отмахнулись.
С облегчением я выдохнула, когда услышала отдаляющийся цокот копыт, перепрыгнула через доски, с разгону налетела на Эда, повалила его в сено, счастливая, собралась расцеловать, но прочла на его лице такое недоумение, что отпрянула, инстинктивно одернула юбку. Ледаар справился с чувствами и сделал вид, будто ничего не случилось, а мне стало так гадко, так обидно, что захотелось реветь.
А чего я хочу? Вианта не в его вкусе. Чтобы обольстить его, надо очень постараться, и то не факт, что получится.
– Дети, как вы там? – тихонько спросила старушка-хозяйка, возвращая меня к другим проблемам, оперлась об ограждение – черный силуэт на фоне серебристого неба.
– Спасибо вам огромное, – отозвалась я из темноты и подвинулась, чтобы на меня падал лунный свет и хозяйка видела мое лицо. – Но я так и не поняла, почему вы помогаете мне.
Донесся сдавленный смешок, и старушка сказала:
– Потому что ты – наша бэрри. Не просто бэрри, а добрая и справедливая хозяйка. Потому что ты, княгиня, уважаешь старость и обращаешься ко мне, простолюдинке, на «вы». Я свободный человек, а не крестьянка, я обучена грамоте, но у меня нет титула. Ты не боишься работы и помогаешь слабым. Эту землю так долго поили слезами и кровью, что я готова отдать жизнь за человека, который захотел сделать хорошо не только себе. Говорят, что ты убила свою тетку и бежала с южным принцем на острова, я не поверила слухам, а теперь вижу тебя, но не вижу принца, и знаю, что ты и правда едешь в орден Справедливости. Очень хочу, чтобы ты вернулась и правила нами.
– Если я уехала с принцем, значит, стражники ищут не меня? – Я покосилась на Эда.
Он лежал на спине, приподнявшись на локтях так, что его тень полностью закрывала Арлито, на его лоб и нос падала черная тень от доски-перегородки и скрывала глаза – казалось, что на нем повязка, – но я чувствовала его внимательный взгляд.
– Про тебя только спрашивали, их больше интересовал некий Ледаар, убийца и наш общий враг.
Неужели она и Эда опознала? Нет, не должна. Но как-то же поняла, что Вианта – это я. Чтобы не мучиться предположениями, я озвучила вопрос.
– Вспомни ярмарку в Гусятне, ты была там, купила у меня целебные травы и подала милостыню Еське. Я наблюдала за тобой – в тебе не было фальши, ты смотрела на простых людей: работников, торговцев – с любовью, будто бы они, все мы – твои дети. Если бы каждый правитель был такой, как ты, воцарилось бы счастье.
Я потерла лоб – и правда, были старушка с травами и девочка-попрошайка, но ни она, ни старушка не запомнились в деталях, мне тогда пригрезился Эд, я искала его, остальные люди были фоном.
– Говорят, что тебя пытались отравить, твоя душа уже отправилась в Вечный путь, но тебя встретил Спящий и вернул назад, – продолжила старушка.
– Где-то так, – кивнула я и добавила: – Ты смелая. Спасибо тебе.
Не сдержав порыва, я достала из кармана серебряный, встала на колени, протянула хозяйке. На раскрытой ладони блестящая монета сияла маленькой луной. Старуха помотала головой:
– Тебе она больше понадобится в пути, оставь. Да, мы бедные, но ты и так помогла нам.
Отступать я не собиралась, достала из кармана пару заколок с драгоценными камнями:
– Это девочке в приданое. Если не возьмете – выброшу.
Старуха сдалась, приняла подарок и сказала, разворачиваясь:
– Вам придется уйти на рассвете, иначе…
– Понимаю. Обещаю, что с восходом солнца нас тут не будет.
Когда стихли ее шаги, я обратилась к молчавшему Эду:
– Скажи, ты еще считаешь меня своим врагом? Князья Фредерики всегда держат слово, ответь честно, ты мне враг или тебе можно доверять?
Эд протяжно вздохнул, похлопал по примятому сену – я легла возле него, еле сдерживая желание прикоснуться, погладить по груди. Он не стал отвечать сразу, размотал ногу и с наслаждением вытянул ее, скрипнул зубами – сейчас ее колола будто бы тысяча иголок. Когда боль стихла, он проговорил:
– Много лет назад роду Фредериков принадлежали земли к югу от Шелкового озера. Твои предки убили наследника и стравили младших братьев-близнецов. Пока они дрались за престол, войско Эльрихов вторглось в наше княжество, чтобы помочь одному из братьев – у них был сговор, по которому вам отходил огромный кусок наших земель. Второй брат-близнец, мой предок, обратился за помощью к Зоннам. В итоге Эльрихи не вступились за брата, и он был казнен, но прочно обосновались на наших землях.
Вспомнилась эта же история в интерпретации Саяни. У каждого была своя правда, и спорить я не стала, все равно уже не докажешь, погиб ли наследник на охоте или его и правда убили.
– После того как проснулась, я потеряла память. Потому задам глупый вопрос: а куда смотрели маги?
– В то смутное время сердце Спящего стало биться редко – им было не до нас. А когда маги снова стали вмешиваться в мирские дела, наших людей на отобранных землях запугали или подкупили, и они отказались возвращаться к нам.
– Но я тут при чем?
– Ты и правда не помнишь? – Он усмехнулся и добавил: – Ты уступила нашему давлению и согласилась принять посла и обсудить спорный вопрос. Но когда он приехал, велела раздеть его догола, высечь, обвалять в меду и привязать к лошади…
